13Апреля2018

Волки и ангелы

Маяк 13/04/2018

Мне 67 лет, я пенсионер, живу в деревне Суходол, что расположена в двадцати двух километрах от посёлка городского типа Урдома. Есть любимое занятие — пчёлы. Деревня не из тех, что пришли в упадок. У нас есть клуб, библиотека, школа, детсад, почта, пекарня, два магазина. Дорога в Урдому всегда поддерживается в хорошем состоянии. На первый взгляд всё хорошо. Тем не менее, есть одна проблема, разрешение которой волнует каждого жителя нашего поселения.

В 2013 году в Суходоле построили новый фельдшерско-акушерский пункт, в котором, помимо рабочих кабинетов, было обустроено жилое помещение для медика. В объект было вложено более трёх миллионов рублей — видимо, бюджетных — но он так и не был запущен в эксплуатацию. Здание ФАПа пока ещё стоит, но, как это случается с бесхозным имуществом, забор уже упал, мебель вывезли, однажды было даже возгорание. Похоже, что скоро оттуда «приватизируют» окна, двери и крышу. Странное, скажем мягко, отношение муниципальной власти к выполнению государственной программы. А какие были надежды…

Теперь же, если занемог или необходимо сделать укол, приходится ехать в Урдому. Правда, маршрутка ходит туда раз в неделю, а поездка на такси обойдётся в 1200 рублей. Далеко не каждому сельскому жителю по карману подобный сервис.

Однако это всего лишь предисловие. Основная тема статьи — крайне пренебрежительное отношение отдельных работников медицинской службы нашего района к своим пациентам. По крайней мере, у меня создалось впечатление, что медицинские учреждения созданы не для нас, а мы созданы для медицинских учреждений. И это тоже очень мягко сказано.

Написать эту статью меня заставило рядовое происшествие, случившееся со мной. Подобное может случиться с каждым из нас. Вот только развитие событий, связанных с этим происшествием, было крайне неординарным. Готовясь к новому пасечному сезону, я ремонтировал ульи. Указательный палец левой руки попал в барабан строгательного станка. Травма была серьёзной.

Долго не думая, наложил жгут, повязку и поехал в Урдому — благо своя машина. Там меня сразу же осмотрел терапевт А.В. Коншин и сделал заключение: нужна операция по удалению верхней фаланги пальца. Направил в Яренск к хирургу и велел обязательно сделать там рентген. Расстояние от Урдомы до Яренска — сто двадцать километров, но выхода не было, и я поехал в райцентр. Там меня принял хирург с полувековым стажем работы С.М. Зашихин. Не осмотрев травмы, не посмотрев на рентгеновский снимок, он оформил мне направление в стационар.

Пришёл в стационар. В перевязочном кабинете медсестра сразу сняла мне повязку, положила рядом снимок. Сидим, ждём доктора. Долго ждать не пришлось. Заходит тот самый С.М. Зашихин, надевает перчатки, медсестра обеими руками прижимает мою травмированную руку к столу. Доктор берёт иголку с ниткой. Я, догадываясь, что будет дальше, стиснул зубы и, нащупав правой рукой поперечину на стуле, крепко ухватился за неё.

Так и не взглянув на снимок, не промыв рану, не обработав мне операционное поле, не сделав обезболивающего укола, доктор громко и гордо скомандовал: «Терпи!». Наложив три больших шва, отступая от края раны около одного сантиметра и стягивая шов чуть не «через колено», изрёк шутку: «Мог бы и сам дома зашить». В боевых условиях я так бы и сделал — ведь не изнеженный европеец, — но сейчас время не военное, а посему шутку я не оценил.

На этом оказание помощи было завершено. Мне было предложено остаться в стационаре или ехать домой. Конечно же, что после столь профессионально проведённой процедуры я решил не оставаться. Перевязки можно было делать и в Урдоме — тем более, там замечательные медсёстры.

Казалось бы, на этом мои мучения закончились. Но не тут-то было. На второй день я прибыл на перевязку в Урдому. Доктор А.В. Коншин, взглянув на «изобретение» своего коллеги, потерял дар речи. Выражение лица стало озадаченным, и было отчего. На пальце, на всю длину, торчал голый ноготь, как козырёк бейсболки, а под ним к нижнему основанию ногтя грубо, большими стежками была притянута кожа.

Было принято решение оставить всё как есть, до понедельника. В понедельник палец опух, температура стала расти и вернулась боль. К счастью, в этот день вышла из отпуска Т.Ф. Дегтярёва — медсестра, специализирующаяся на перевязках. Взглянув на палец, посоветовавшись с Коншиным, сделали заключение — надо всё расшивать и вскрывать. Что она и сделала.

Тем не менее, к вечеру стала отекать и краснеть вся кисть руки, боль усилилась, а температура поднялась до отметки 38,4. Вечером, будучи уже дома, я позвонил в службу «скорой помощи», работники которой дали срочное направление в Коряжму и посоветовали выезжать туда незамедлительно.

Для надёжности связался по телефону с приёмным отделением Коряжемской горбольницы. Получив подтверждение, сразу поехал. Дорога дальняя — 150 км, снегопад. Управлять автомобилем пришлось одной рукой. В больницу я с великим трудом добрался уже в первом часу ночи. Женщина-регистратор оформила все документы, вызвала медсестру, та сняла повязку и опять — ждём доктора.

Через некоторое время дверь открылась, вошёл здоровенный мужчина в белом халате с явно заспанными глазами — как позже выяснилось, это был доктор Н.Г. Федяев. Приложив палец к виску и производя им известные всем движения, он разрешился следующей тирадой: «Ты что, дурак? Ты что, на часы не смотришь? Зачем сюда приехал в такой поздний час?» и так далее. Затем подошёл ко мне, взял мою больную руку, и резко подняв её вверх, с разворотом на 180 градусов, посмотрел на травму.

От резкой боли у меня «посыпались искры из глаз». Если сказать, что после этого он опустил мою руку, то это будет неточно. Если точно — он её бросил. Уходя, он, будучи уже у двери, повернулся ко мне лицом и продолжил поливать меня какой-то грязью.

Но я его уже не слушал. Я думал только об одном: сейчас за ним закроется дверь, мне придётся уйти — что делать дальше? Ехать в Котлас с одной рукой опасно — боль усилилась настолько, что в городских условиях опасность попасть в ДТП стала вполне реальной. Да и направление у меня только в Коряжму. Решил возвращаться домой. Вернулся только в начале пятого утра.

Поспав часа три, отправился в Урдому, где получил новое направление — теперь уже в Котлас. Тем же днём я приехал в Котлас, где, на удивление быстро, попал на приём к доктору Д.А. Цирятьеву. Доктор, внимательно выслушав меня и осмотрев травму, направил в стационарное отделение, назначив на следующий день операцию.

Независимо от жизненных коллизий завтра наступает неотвратимо. Познакомился со своим лечащим врачом — Вячеславом Владимировичем Лепёхиным. Несмотря на его молодость, он сразу произвёл на меня положительное впечатление. Интуитивная расположенность к этому человеку оказалась оправданной. Мы договорились, что он будет оперировать меня под местным наркозом.

Работал Вячеслав Владимирович быстро и уверенно. Тем не менее, операция длилась около часа — сказалась необходимость ликвидации последствий предыдущего «лечения». На первой перевязке посмотрел, как выглядит мой палец. Впервые за несколько дней мытарств у меня появилась улыбка. Этим я думаю, всё сказано.

Когда я лежал на операционном столе в Котласе, мне невольно пришла в голову крамольная мысль. А не может ли быть, что в это самое время меня «оперируют» и в Яренске, «кормят», «уколы делают». Так сказать, «мёртвая душа», ведь документы на стационар туда тоже были оформлены.

Пролежав 12 дней, поговорив со многими больными, я сравнил работу котласской «травмы» с ульем, который гудит с раннего утра и до позднего вечера. Здесь совершенно другая организация труда, которая выгодно отличается от деятельности прочих отделений этой же больницы.

Четыре раза в день, прямо на местах, кормят всех своих «постояльцев», а не только лежачих пациентов — что называется «кофе в постель». Сор удаляют оперативно, постоянно проверяют, не пора ли постельное бельё заменить, и так далее. А медсёстры — это ангелы. Тут вообще невозможно кого-либо выделить. Это одна молодая олимпийская команда. Без улыбки в палату не входят.

Хочется выразить огромную благодарность всему коллективу травматологии Котласской горбольницы во главе с Д.А. Агибаловым за их добросовестный труд, возвращающий здоровье и веру в добро обыкновенным людям. Одновременно обращаюсь в департамент здравоохранения Архангельской области: ну найдите же, наконец, возможность поощрить эту замечательную команду. Таких коллективов, в наше время, осталось немного.

Хочется, так же, поблагодарить коллектив врачей и младшего медицинского персонала Урдомской больницы за их старание. Они работают в очень сложных условиях. Их работу можно сравнить с работой плотника, у которого нет ни топора, ни пилы. Они делают всё, что в их силах, но этих сил очень мало на посёлок с численностью населения около шести тысяч человек, — а возможностей, ещё меньше. Чиновники привыкли всё сваливать на отсутствие денег. Неправда. Один пример добросовестного отношения к порученному делу я уже привёл выше. Есть и другие.

И всё-таки, как местному здравоохранению выходить из тупика? Допустим, у государства нет денег. В этом случае у меня есть предложение. Соберите в Урдоме всех предпринимателей, попросите у них взаймы денег, чтобы оплачивать работу хирурга, акушерки в Урдоме, а фельдшера в Суходоле. Естественно, что финансирование пойдёт через банк и, понятное дело, не все эти деньги будут задействованы по назначению единовременно.

Следовательно, работая с наличностью, вложенной впрок, банк получит свою выгоду от реализации свободной части вклада. Естественно, что он будет должен поделиться частью этой выгоды со своими вкладчиками, возвращая им деньги с прибылью, предположим, в течение пяти лет, под заранее оговоренный процент — своеобразная ипотека наоборот.

Да и простой народ, думается мне, не откажется от участия в таком вложении — не на сторону ведь, а в местное здравоохранение. У меня, например, громадная пенсия — пятнадцать тысяч рублей. Половину от неё свободно могу инвестировать на благое дело. Убеждён, что большинство населения способно безболезненно профинансировать подобный проект. Как говорится, с миру по нитке — голому рубашка.

Может кто-то из читателей после прочтения этой статьи саркастически улыбнётся — мол, сказки баять не вредно. Согласен, сказка будет до тех пор, пока не появится та невидимая сила, которая излечит чиновников от присущего им инфантилизма и заставит их, засучив рукава, окунуться в реальную работу. И это обязательно будет.

Время неудержимо идёт вперёд. Мой прооперированный в Котласе палец быстро заживает, не мешая работать. Я заканчиваю ремонт ульев. На дворе весна. И совсем скоро полетят пчёлы.

Владимир Васильевич БЕРНИКОВ.