27Февраля2015

К 70-летию Победы. Дети войны.

Вся жизнь на Севере

28 февраля жительнице Урдомы Ф.Н. Хвостенок исполняется 85 лет. Фаина Николаевна женщина миловидная, обаятельная, скромная, даже застенчивая, проживает в двухэтажке на улице Мира. Автор этих строк заблаговременно побывал в гостях у юбиляра. Пообщались, побеседовали за жизнь. Она, как и почти у всех людей, переживших те суровые военные годы пусть не там, где гремели ожесточенные бои, и не в оккупации, но в детском все же возрасте, была непроста, нелегка. Ко Дню Победы ей только-только исполнилось 15-ть. По тем временам взрослая практически. Стало быть, переход из детства, взросление девочки пришлось на военную пору. Но ни капельки сожаления, либо роптания на пережитые тяготы и лишения, на многолетний тяжелый физический труд высказано не было. Наоборот, Фаина Николаевна всем видом своим, произнесенными негромким голосом словами, воспоминаниями, быть может, и неосознанно давала понять, что жалеть о былом не стоит. Что все было совсем не зря. Ну и, конечно же, мы все должны понимать, осознавать, быть бесконечно благодарны, им тысячам, миллионам таких как она, которые трудясь неустанно в тылу, наравне с воюющими как могли денно и нощно приближали такую долгожданную Победу…

Родилась наша героиня в небольшой деревеньке сельского совета Красноборского района Архангельской области. Семья Митюковых многодетная — у родителей семеро детей (пять девочек и два мальчика). Фаина пятой по счету будет. После нее еще братик и сестричка. Братья, к сожалению, отошли уже в мир иной, а все сестры, слава богу, до сей поры живы. Старшей скорой 93 исполнится, второй 90. Самой Фаине Николаевне вот 85. А до нее еще две сестрицы. И получается, что все женщины в этой семье долгожительницы!..

Насколько помнит, вся родня была тамошняя, то есть – весь род исконные северяне, издавна проживающие на красноборской земле. Занимались в основном сельским хозяйством – работали в колхозе, где и растениеводство-полеводство, и животноводство. Отец зимой заготавливал пушнину. У него специальное разрешение на то от властей имелось. Уходил надолго в лес, где была построена избушка. Там целыми неделями жил и охотился. И так из года в год. Понятно, что большую часть добытого приходилось сдавать государству, но кое-что и в семью приносить не возбранялось. В общем-то, обычная, мало чем отличающаяся от других подобных мест, спокойная, размеренная, распланированная по сезонам деревенская жизнь…

Фаина, как и другие дети, посещала местную начальную школу – четырехлетку, которая располагалась за рекой Уфтюга. Когда она по-весне разливалась, ученики, поскольку ни моста, ни переправы не было, жили прямо в классе своем. Помимо учебы помогали они в предуборочную и уборочную страду колхозу: колоски собирали, телят пасли. Да и домашнее хозяйство свое было. Дел хватало. Без дела никогда практически не сидели. Те же огороды-грядки с картофелем-луком и прочим. Их же обихаживать да пропалывать нужно. А также корова своя имелась, овечки, поросенок и даже лошадь. За ими тоже уход-присмотр необходим постоянный. Но когда только колхозы начали создавать, лошадку забрали («прихватизировали») в колхоз. Там она не так долго и пожила-потрудилась на всеобщее благо, заболела, вернулась в «родной» двор и… и померла… Это все еще в довоенное время было. Подворье у их семьи, что довольно любопытно, состояло поначалу из трех жилых изб, соединенных между собой. Как только отгнивала одна, от ветхости отваливалась (наверное, затем на дрова пускалась), две оставались. Ну а уже к концу войны одна только и «выжила»…

Кстати сказать, Фаина Николаевна четко помнит, что пусть деревенька их и небольшая была (чуть более десяти семей всего), но в каждом дворе обязательно свой колодец, вырытый самими же. А как, — удивляется, — без этого, без своей воды-то? Ведь не только пищу на всю многодетную ораву необходимо ежедневно готовить, но и поливать посадки, содержать в должном порядке живность домашнюю, да еще к тому плюс постирушки… Вот-вот, — говорю, — а нынче, видите ли, какие сложности с водоснабжением, с колодцами-то… Эх…

В деревне никаких радио и телефонов не было. Газеты может кто и привозил, читал, но не все поголовно, это точно. По-крайней мере, нигде ничего такого не обсуждалось – ни «за политику», ни «за трудовые свершения страны». Не до них, если честно, сельским жителям было. Совсем не до них. Живности много, земли свободной нет, все поля распаханы-засеяны, а там рожь с пшеницей и другие культуры, а также картофель, морковь, репа и т.д., и т.п…

И вот началась война. Фашистская Германия напала на СССР. Где напали, и где тот северный район?!? Опять же, учитывая то и это – не в тот самый день и узнали о том деревенские жители. Когда конкретно и не припомнит собеседница. Либо стерлось то из памяти, как часто в людском сознании бывает – плохое не запоминается, либо плавно совсем перешла деревня на военный лад жизни, потому не отложилось совсем ничего у девочки. Только помнит один из вечеров военных лет: детки лежат на печке, мама плачет, одного брата призвали на войну, папу и старшую сестру увезли на оборонные работы – копать окопы далеко от родных мест…

А вот как узнали о наступившей Победе. Возили навоз на лошадях на колхозные поля. Приехал один извозчик верхом на коне за рекой. Ездит взад-вперед кричит, а что именно непонятно, не слышно ничего. Но раз так, значит, какую-то весть привез. И только потом один дядька шепнул, мол, война кончилась – Победа!.. Почему не громко о том кричали все-все, да шумно массово радовались, как частенько в фильмах показывают, то неведомо. Возможно, боялись спугнуть ту такую долгожданную Победу. А может и властей опасались, коли не желают те публично сообщать, значит так надо. Им виднее. Но по-любому когда узнали-услышали, люди простые плакали от радости, обнимались, целовались, в пляс пускались…

Но до того самого радостного дня было четыре с лишним года не сказать что каких-то уж сверх лишений. Но, как говорит героиня этого материала, конечно, голодать, наверное, в прямом смысле не голодали – все-таки земля-кормилица вот она под ногами, не ленись только, но то, что мяса, к примеру, все те годы во рту ни разу не бывало, это точно. Да и вообще все практически, что выращивалось не только в колхозе, а и в личном хозяйстве, сдавалось под лозунгом «Все для фронта, все для победы!». И это совершенно правильно, — уточняет тактично собеседница. И добавляет – А как иначе-то? Страна изо всех сил воюет с агрессором. Потому все что от нас требовалось — труд, труд и труд. Каждодневный и тяжелый… Механизмов никаких ведь в колхозе не было, тракторов тем более. Всех более-менее пригодных, здоровых коней забрали на фронт. Остались одни хилые, так сказать клячи. Потому иной раз и самой непонятно, или она тебя везет, а ты подталкиваешь телегу или сани, ей помогая, либо наоборот, она… тебе, а ты лошадь… Работая приемщиком, возила маленькая девочка зимой таким образом в день по две тяжеленные фляги с молоком из колхоза в заготконтору. Сама грузила их, сама и выгружала. Война, увы, не до учебы – работать надо. Мужиков нет, несколько стариков только немощных, да бабы с детьми, вот и вся рабочая сила. Потому отучилась в начальной школе она всего два с половиной года. Третий класс так и не закончила…

Все трудились там, делали то, куда и что разнарядит каждый день бригадир. Это помимо прочего и сенокосы, а затем и вывозка сена. Другие разнообразные работы. Надо полагать, что с началом войны закончилась у ребятни беззаботная детская пора. Уже не так, как раньше, в любое время, когда захочешь не сбеганешь жарким летним деньком так просто искупнуться в прохладной речной водичке. Да и другие детские забавы отступали на второй-третий планы – совсем и всем не до того. Ведь нужно было не только колхозными делами заниматься, но и домашними тоже. Кушать что-то надо, значит надо и вырастить что-то для этого. Мало того, коли мужики все на войне, то и дрова оставшимся на деревне женщинам-детям самим приходилось заготавливать. Колхоз в этом не помогал. Единственное, определяли — где можно пилить-колоть. Так сказать, делянки выделяли. И на этом все. А помимо заготовки дров, необходимо их потом еще и доставить за несколько километров в свой двор. Так что в любое время года к вечеру так уставали, что при всем желании не до каких-то чисто детских игр было однозначно…

Война закончилась, — вспоминает с улыбкой Фаина Николаевна, — говорю шутя при бабах, на отдых пойдем. Они также с улыбкой, но строго – ага, сейчас, три нормы не хошь?!? А в 1946 году жизнь на раз казалось бы должна измениться – ее пригласили поступать в ФЗО. Человек двадцать отобрали, и Фаину тоже. Отучилась на слесаря. Получила в 1947-ом удостоверение 4-го разряда. Приехал в ФЗО на лошади вербовщик. Толкует, мол, надо мне, беру на производственную практику две девочки и двух мальчиков. Выстроили всех. Отобрал кто приглянулся, и ее. Первая работа на месте такая – в цехе сломанная танкетка. Ее нужно разобрать, починить что надо, собрать, чтобы она на ходу после была. В общем – разбирали, детали отмывали, очищали, заменяли, но… но тут начался «стахановский месячник» по заготовке древесины. Всех в лес отправили. Отработали, вернулись. Уже к той танкетке не возвращались. Нашли им другую работу, по сути разнорабочих – утеплять здания. Мох таскали, затыкали щели. Больше не слесарили. Так и закончилась, едва начавшись, карьера слесаря у Фаины Николаевны. В этом поселке лето отработали, послали их группу в другой и тоже лес заготовлять. Дорогу для проезда на больших специальных санях чистили, она «ледянкой» называлась…

Там и остались «практиканты» в Черевковском (Верхнетоемском названным позднее) районе, поселок Заруба. Трудились. Потом на Пексому перевели. В поселке этом и познакомилась Фаина Николаевна со своим будущим мужем Иваном Ильичом. Он из сосланных был, белорус по происхождению. На 14 лет старше. Глянулись молодые очень друг другу. Поженились. В 51-ом родился первенец. Но, к сожалению, умер он бедненький полутора годиков отроду. Затем родилась в 53-ом дочь Нина (многим, если не всем урдомчанам известная Нина Ивановна Темчук!). А в 57-ом вторая дочь Галя появилась на свет. Глава семейства работал при леспромхозе дорожным мастером, затем плотничал – дома строил. Хозяйка же (из-за невостребованности по специальности) трудилась в столовой, потом санитарочкой, а по-сути медсестрой в местном фельдшерском пункте. Жили семьей хорошо. Держали кур, поросят, коз, овец. Дети подрастали. Вроде бы живи и радуйся, но… но стали вдруг вокруг поговаривать, что, мол, в скором времени поселок этот закроют…

И вот в 1972-ом году пригласил их знакомый приехать в Урдому (пос. Первомайский, если правильней), поглядеть. Мол, тут леспромхоз получше, поселок побольше, работа всяко какая-никакая неплохая найдется. Съездили, посмотрели, понравилось, и переехали насовсем. Но прежде всю живность свою семья Хвостенок в самолет (поросенка большого, коз, овец) и в Верхнюю Тойму сдавать. Сдали. Мебель распродали. И в Урдому. Иван Ильич работать устроился в столярку (цепи, топоры точил, насаживал). Где и работал до самого выхода на пенсию. Хозяйка трудилась в столовой, затем в хозяйственном и книжном магазинах. Откуда и ушла на заслуженный отдых. Дали им сразу квартиру в этом же восьмиквартирном на Мира трехкомнатную. Позже, уже после кончины супруга, Фаина Николаевна обменяет ее с соседями на двушку тут же. Где и проживает она до сих пор. У нее на сегодняшний день трое внуков и трое уже правнуков…

Фаина Николаевна по моей просьбе показывает свое ветеранское удостоверение. Читаю. В нем прописано, что Ф.Н. Хвостенок имеет права и льготы Ветерана Великой Отечественной войны, установленные статьей 20 федерального Закона «О ветеранах». Датировано 2003-им годом. Конечно же, правильно сделали госчиновники, что, так или иначе, признали несомненный вклад в Победу таких как Фаина Николаевна тружеников тыла. Обеспечили их определенными льготами…

От имени всех однопосельчан поздравляем с юбилеем Ф.Н. Хвостенок! Желаем здоровья и еще долгих лет жизни!!!

А. Кравец

(статья из газеты «Вечерняя Урдома» от 27.02.2015 г.)