21Июня2019

«Вся Россия понимает, что завтра это может начаться у них»

Протестный Шиес перед «Прямой линией» с Путиным и после нее. Репортаж

21.06.2019, Znak.com

«Вся Россия понимает, что завтра это может начаться у них»

Протестный Шиес перед «Прямой линией» с Путиным и после нее. Репортаж

Люди, которые отстаивают свое право жить без гигантского склада московских помоев на маленькой таежной станции Шиес в Архангельской области, остались не услышаны президентом.

За последние девять месяцев с ними случилось многое. Они мерзли в тайге зимой, пытаясь хоть как-то затормозить эту стройку. 14 марта их пытались давить бульдозерами. В мае при участии полиции, Росгвардии и бойцов ЧОП их бросали в весеннюю грязь, словно собак, расчищая путь для техники со стройматериалами. Но со станции они не уходили, считая, что их упорство заметят и все прекратится. К 20 июня, на которое была анонсирована «Прямая линия с Владимиром Путиным», эти люди тоже были готовы ко всему. Даже к тому, что в Шиес привезут липовых аборигенов и от их лица будут хвалить будущую свалку. Они думали, что смогут переиграть ситуацию и хоть как-то, но достучаться до президента. Но эти люди оказались не готовы к безмолвию, к тому, что о них даже не вспомнят. Люди не смогли понять, почему о проблемах мусорной реформы президента спрашивает незнакомая им девочка, популярный среди школьников инстаграм-блогер.

Нет, они и сейчас не сдались, не впали в уныние. Просто 20 июня в глазах этих людей загорелся огонек какой-то совершенно отчаянной решимости. Корреспонденты Znak.com Игорь Пушкарев и Яромир Романов провели на Шиесе два дня и рассказывают, как живут протестующие и во что они верят.

«Шелупонь — она ведь не так и глупа»

Еще 19 июня, за день до «Прямой линии» с Путиным, русский Север жил предвкушением. Много говорили о том, что Поморье — не помойка. Были уверены, что завтра они смогут показать президенту свою многочисленность и единомыслие. И где-то в душе верили, что он это увидит, правильно воспримет и прекратит странный проект по тысячекилометровой перевозке московского мусора вглубь тайги.

«Они что, хотят, чтобы народ за вилы на самом деле взялся? Не верю я все-таки в это», — говорит мне молодой пожарный, с которым разговорились в поселке Слудка. Искали дорогу на Шиес и первый же человек, с которым заговорили, тут же заявил: ждет пересменки и сам едет туда. Моему собеседнику, несмотря на погоны, претит мысль о том, что на его малой родине планируют организовать самую большую в России помойку площадью 5 тыс. гектаров. Попутно жалуется, конечно, на жизнь: «Все становится дороже и дороже, а зарплату срезают. Нам порезали, парни в Росгвардии, кто служит, тоже говорят, что им порезали».

Сам путь на Шиес сейчас — это испытание духа и смекалки. До начала протеста туда спокойно можно было добраться на машине по технологической дороге «Газпрома», проложенной вдоль газопровода. С северо-востока, из Коми — от поселка Межег (местные произносят Межог) по паромной переправе через Вычегду до поселка Мадмас. Оттуда 30 километров по грунтовке вдоль газотрассы. С юго-запада — такой же паром на другой берег Вычегды, потом поселок Урдома, который уже относится к Архангельской области, и от него 30 километров все той же самой грунтовкой вдоль газотрассы.

Весной, когда градус протеста вокруг Шиеса возрос, «Газпром» заставили закрыть этот проезд. С двух сторон выставили кордоны, усиленные сотрудниками ГИБДД и бойцами ОМОН «Росгвардии». Теперь активистам приходится преодолевать по 15-20 километров пешком с рюкзаками на плечах. Это тяжело, но они все равно идут. Периодически удается найти какие-то лазейки, протащить в тайгу старый УАЗ или болотоход. Их бросают там же, не вывозя не большую землю. Такой транспорт служит местными маршрутками. Рано или поздно полиция его вычисляет и реквизирует. Приходится искать и забрасывать в тайгу новую «маршрутку». Есть еще один вариант — поездом. Два раза в день ходит поезд № 375/376 «Москва — Воркута». В мае, правда, РЖД приняло решение закрыть станцию Шиес как пассажирскую. Пока еще поезда останавливаются «по требованию», но 24 июня прикроют и эту возможность добраться.

Мы добирались по первому варианту, через Мадмас. Только на переправу и заброску в Шиес ушло полдня. 30 километров за полдня — даже обитателю московских пробок такое понять сложно. В ожидании парома через Вычегду (их ходит три, и они тут делятся на «своих» — кто возит протестующих, и «чужих» — кто отказывается возить), разговорились с одним из активистов. Зовут Сергей, 58 лет, учительствует в одной из местных школ и просил фамилию свою не раскрывать — «береженого Бог бережет». Местным бюджетникам, железнодорожникам, газовикам и сотрудникам прочих госкорпораций периодически говорят, чтобы они даже и не думали появляться на Шиесе. Но они все равно появляются, хоть и пытаются, как могут, маскироваться. «В октябре поезда с этим мусором уже бы пошли к нам, если бы народ не поднялся. Первыми увидели то, что происходит, охотники. Они и рассказали, что лес рубят. А потом кто-то из рабочих там проговорился. Мол, собирайте вещи, продавайте быстрее дома, берите детей и уезжайте отсюда, а то все сдохнете на этой помойке», — рассказывает Сергей.

Мы сидим на лавочке возле поста «Межог» и пьем чай. Сам пост представляет собой вагончик с импровизированной кухней и костровищем. Съезд к нему с трассы обозначен флагом: «Нет московскому мусору на Севере». Через три метра от поста — поселковое кладбище. Сергей говорит, что таких постов у протестующих два, второй в Урдоме. Зимой они играли роль КПП, через которые активисты физически не пускали на Шиес машины с топливом для строительной техники. Протестующих разгоняли, они собирались с духом и снова вставали прямо под колеса бензовозов. Делали все, чтобы замедлить стройку. В разговор включается еще один постоялец поста «Межог». Рассказывает о том, что строители мусорного полигона вынуждены были возить канистры с топливом с собой в поездах (строителей полигона поезда продолжают возить беспрепятственно). «Берут личные вещи и каждый еще по две канистры в руки. Как-то раз бочки с топливом на Шиес привезли вообще в почтовом вагоне. Оцепили его сотней „чопиков“ (так здесь называют сотрудников ЧОП „Гарант безопасности“, охраняющих стройплощадку, — прим. Znak.com) и разгрузили», — делится воспоминаниями протестующий.

Оба моих собеседника не по разу стояли вахту на Шиесе. Сергей последний раз ездил туда в июне вместе с супругой, которая «только отошла после инсульта». «У жены там даже давление прошло, а у меня аллергия к телевизору кончилась. До этого не мог уже совсем смотреть — четыре канала про Украину показывают, еще три — про то, как Путин в Сирии все налаживает. Только про то, что в родной России творится, ни слова. Приходилось поэтому даже про Лунтика смотреть мультики», — шутит мужчина.

Сам собой разговор переходит на архангельского губернатора Игоря Орлова. Здесь ему никак не могут простить апрельский тезис про «всяческую шелупонь». Так он окрестил оппонентов, критикующих его соглашательскую политику по проблеме строительства полигона на Шиесе. «Шелупонь — она ведь не так и глупа. Понимает, что с болот вокруг Шиеса берут начало шесть рек, которые впадают в Вычегду, и вся эта помойка рано или поздно потечет туда. Шелупонь понимает, что из-за начавшейся стройки в эти реки на нерест уже в этом году не пошла стерлядь», — говорит Сергей.

Зона «боевых» действий

Следующий пост протестующих именуется «Костер». Он расположен уже на другом берегу Вычегды, в месте, где от технологической трассы «Газпрома» уходит перпендикулярно в лес старая лесовозная дорога на Шиес. Этот пост сейчас словно в осаде. С одной стороны подъезд к нему закрывает блокпост ЧОПовцев. Рядом в лесу стоит несколько КамАЗов с бойцами ОМОН Росгвардии, которые гуляют по лесу группами в балаклавах и при полном вооружении. За постом, в 20 метрах, поставлен КамАЗ все того же ЧОП «Гарант безопасности». В его кабине постоянно сидит боец, который невольно вынужден наблюдать за тем, как ходят в туалет активисты. Обтянутая материей кабинка с надписью «Таксофон» и характерным запахом стоит почти у самой кабины этого КамАЗа. Зачем было ставить машину настолько близко к нужнику, лишая людей права на элементарную приватность, совершенно не ясно.

Разговорились с охранником, скучающим в кабине грузовика. Выяснилось, что он сам из Московской области, сюда приехал из-за денег. «Если бы у себя в Москве можно было работу найти за нормальные деньги, разве сюда бы народ поехал?» — задается вопросом собеседник. Имени своего не называет и от ответа на вопрос о целесообразности строительства свалки в тайге уходит. Сетует только, что часто слышит ругательства в свой адрес от активистов.

Те, кто дежурит на «Костре», говорят, что за каждую смену охране полигона платят по 2 тыс. рублей. Говорят, многие не знают даже, куда и зачем едут. Когда приезжают и понимают, какие задачи приходится выполнять, стараются уехать как можно быстрее и не возвращаться. «Парень тут был из Новосибирска. Как увидел, зачем его привезли, сразу сказал, что отбивает по затратам дорогу — и назад. Хотя есть и другие. У них тут в тайге свой лагерь есть. Наши по тайге за 18 км ходили туда, говорят, там настоящий бойцовский клуб», — рассказывают активисты.

Показывают видео, как весной их самих полиция таскала по лужам, чтобы убрать балок, поставленный протестующими прямо поперек лесовозной дороги. Командовал операцией тогда и. о. начальника полиции Ленского района Архангельской области подполковник Владимир Ашеров. Местные его не любят почти так же сильно, как и губернатора Орлова. Говорят, что Ашерова перевели к ним год назад из другой территории, и сделано это ровно за тем, чтобы не дать местным полицейским смотреть сквозь пальцы на действия протестующих. В этих небольших таежных поселках все друг другу соседи, друзья или родственники. В итоге из местной полиции уже ушло около 15 человек. Многие оказались просто не готовы выполнять приказ и разгонять своих же, протестующих против общей беды.

Пока общались с обитателями «Костра», нас обогнали сразу несколько многочисленных групп, направлявшихся к базовому лагерю. К вечеру 19 июня там насчитали 170 палаток и порядка 500 человек. 20 июня, к полудню, палаток было уже 240, а тех, кто их населял, пересчитать так толком и не смогли. На Шиес шли пешком, пробирались на «маршрутках», ехали на велосипедах и поездах. Учителя, врачи, газовики, военные, сотрудники МЧС, кто был на выходных и в отгулах, и те самые отставные полицейские, водители лесовозов, продавцы магазинов, сисадмины, юристы, журналисты, сотрудники ядерного центра в Дубне и Коми, научного центра РАН — кажется, нет профессии, которая не была бы представлена на Шиесе в эти дни. География приехавших такая же обширная: вся Архангельская область и республика Коми, Вятка, Санкт-Петербург, Москва, Вологда, Ярославль, Урал…

Увеличение числа протестующих в последние дни объясняется просто. Все ожидали, что в рамках «Прямой линии» с Владимиром Путиным будет включение из Шиеса, а организаторы полигона вместе с местными властями постараются привезти псевдоаборигенов, которые будут хвалить проект. Приехавшие в Шиес активисты надеялись не допустить этого и самостоятельно обратиться к президенту.

Среди приехавших 19-го числа в эту таежную глухомань оказался даже инвалид-колясочник, известный в Сыктывкаре активист Илья Костин. «Добрался нормально. Как и все остальные, сначала на машине, а потом на поезде. Ничего тяжелого нет, — уверяет меня Костин, сидя в своей коляске посреди тайги. — На самом деле я с 10:00 до 20:00 в таком движении. А здесь мне даже просить не надо о помощи. Достаточно просто остановиться, и люди сами спросят, не надо ли чем-то помочь».

Как оказалось, Костин в Шиес приезжает второй раз. Первый раз был в начале июня. До этого посещал все митинги против строительства полигона в Сыктывкаре. «Я думаю, что сейчас уже вся Россия понимает, что завтра такой же Шиес могут начать делать и у них. Именно поэтому сегодня все здесь», — говорит мой собеседник.

Палатка, ставшая протестным городом

Собственно, сам базовый лагерь, куда все устремлялись, располагается возле станции Шиес и зовется «Ленинград» или «Ленинградка». Такое название лагерь получил из-за первой палатки. Ее сюда, на Шиес, передал житель Санкт-Петербурга. Палатка-«ленинградка» дала название и всему остальному. Между постом «Костер» и лагерем «Ленинград» около двух километров. Весь этот путь усеян памятниками «боевых действий». То тут, то там виднеются разломанные конструкции от прежних шатров и вагончиков активистов, которые сломали охрана полигона и полиция. Ближе к путям стоит свежий крест с надписью «Спаси и сохрани», а за ним опрокинутый и втоптанный в грязь металлический забор, устанавливавшийся против активистов. Какие драмы тут порой разворачиваются, остается лишь догадываться. Но во время нашего пребывания полиция была предельно корректна, сотрудники ЧОПа вели себя аналогично, а приехавшие протестующие отвечали взаимностью.

19.06.2019, ст.Шиес. Кухня в лагере экоактивистов варит целый день. znakcom

Лагерь «Ленинград» своим расположением вполне оправдывает название. Он стоит вдоль кромки болота, распаханного под нужды будущего полигона, и во время дождей утопает в грязи. Поэтому палатки для размещения приезжающих стараются ставить на щебеночной насыпи, сделанной параллельно железнодорожному полотну. Справа — довольно большая кухня. Она работает практически круглосуточно, еду и питье здесь может найти себе любой желающий. Тут же располагается «вещевой склад» — настоящая пластиковая теплица и большая брезентовая палатка. В этом месте подобающе оденут и снабдят всем необходимым для пребывания в тайге каждого, кто в этом нуждается. К вашим услугам: сапоги любых размеров, дождевики, штормовки, штаны. Главное условие — при отъезде все вернуть назад. Здесь же пристроился и узел связи. Благодаря отряду местных Кулибиных здесь на пятачке в 10 на 10 метров есть хоть какая-то сотовая связь и даже Wi-Fi. Все это периодически отваливается и не работает, но потом неизменно оживает. Во всех остальных местах мобильный телефон не работает.

В центре лагеря, в обрамлении из высаженных заново активистами маленьких елей, кедров и дубов (так люди компенсируют то, что срубили строители полигона) из болота вздымается земляной пупырь. На нем организована импровизированная сцена с настоящими концертными колонками, а по бокам от них, так уж получилось, два туалета — мужской и женский. Кто-то играет и поет, а кто-то в это время… Такое вот соседство низменного и возвышенного. Колонки эти на свои деньги приобрел и привез сюда молодой человек Антон (имя изменено по его просьбе). Сам он родом из Нарьян-Мара, сейчас живет и работает в Москве. Считает, что «мусор — это та нерешаемая проблема, которая сметет нынешнюю власть». «Ситуация классическая. Верхи уже ничего не могут с этим поделать, даже инициировать раздельный сбор мусора, иначе надо переворачивать всю систему управления в стране, а низы так жить больше не хотят», — озвучивает всем известную формулу Антон. Попутно формулирует свою идею, которая могла бы стать общенациональной: «самая чистая страна в мире». Говорит, что для этого еще все есть — «реки, леса, поля», надо только «прибраться».

На самой станции активисты оккупировали гигантскую кучу щебня, с которой открывается вид на мини-городок, который за зиму успели выстроить здесь строители, и саму стройплощадку. Это лучший наблюдательный пункт, чтобы не пропустить то самое прямое включение. Здесь же сидит наряд полиции — они с кучи щебня обозревают лагерь протестующих. «Я сначала давал шансы 50 на 50, что построят полигон. Весной давал только 10% за то, что построят, сейчас 5%», — говорит архангельский общественник Андрей Семенов. Он сам окликнул нас. Как оказалось, Семенов — бывший детский врач и какое-то время жил в Екатеринбурге.

Под горой Семенов знакомит с еще одной местной знаменитостью: «Ксанка, наша героиня». Как оказалось, хрупкую на вид девушку 27 мая на Шиесе жестоко избили ЧОПовцы. Она получила сотрясение мозга, травмы позвоночника и ребер. Говорит, что тогда не было страшно — «включился какой-то инстинкт самосохранения», а «страшно стало уже потом, после».

О беззаконии и поморах-трескоедах

Весь май активисты пытались препятствовать завозу песка и щебня на станцию. Материалы нужны для отсыпки будущей площадки полигона. Вставали вдоль путей прямо под железнодорожные вагоны и не давали их разгружать. Проект свалки до сих пор не прошел всех необходимых согласований, соответственно, протестующие считают все работы преждевременными и незаконными.

На этом настаивает один из старожилов протеста Юрий Чесноков. 19 июня его задержали сразу по приезде на Шиес и отвели на беседу во временный пункт полиции, оборудованный на станции. Нам с ним поговорить так и не удалось. Зато побеседовали с председателем инициативной группы «Чистая Урдома» Светланой Бабенко. Сейчас она пенсионер, когда-то работала в «Газпроме». Дату, когда родился протест на Шиесе, Бабенко абсолютно точно: «23 августа 2018 года, когда на заседании совета депутатов МО „Урдомское“ у нас была зарегистрирована инициативная группа. С тех пор мы здесь днюем и ночуем». Говорит, что 19–20 июня на Шиесе был зафиксирован «пик по численности», и признает, что это связано с «Прямой линией» Владимира Путина — «обычно здесь человек 40-50 дежурит».

Впрочем, в то, что эта «Прямая линия» что-то изменит в ситуации на Шиесе, женщина не верит: «Эти обещания идут за обещаниями. Но это все одни сказки. Давайте возьмем „Прямую линию“ Владимира Владимировича последнюю. Он пригласил губернаторов и ясно дал понять, что на жалобы жителей администрация президента отвечать не будет, на них будут отвечать губернаторы. И на что мы сейчас надеяться должны?»

Сама она надеется на «ту общественную волну, которая вышла уже даже за пределы России». «Идет колебание власти. Они бы могли вполне все это здесь разогнать и продолжать строительство. Но есть общественный резонанс, и они не решаются это делать. Да, государство еще пытается показать, что оно может делать с обычными протестантами. Периодически идут стычки. Но чем больше они давят, тем сильнее раздражение, — продолжает общественница. — Для того, чтобы осознать, что здесь происходит, достаточно изучить историю Великой Отечественной войны, в особенности главу „Подвиг народа“.

У людей, кроме места их проживания, больше нет ничего. Нет ни домов на Канарах, ни миллионов в зарубежных банках. У них есть только место, где они родились и живут. Его они будут защищать.

Если сюда привезут московский мусор, значит, людям придется покинуть свою территорию. А куда им идти жить? Им никто не даст дом, никто не даст квартиру. Значит, за свое место придется воевать».

Бабенко полагает, что «политизировали» протест в Шиесе местные и региональные власти, когда «начали приписывать сюда Навального, Госдеп и какие-то средства, которые якобы оттуда получают». Радикализация ситуации случилась после 29 января: «Когда они пытались провести у нас псевдослушания по проекту, везли к нам людей из Котласа, из Сыктывкара, из Коряжмы и платили им деньги за присутствие от 500 до 1 тыс. рублей». И далее, когда они отняли муниципальное право у Урдомы самим определять категорию и назначение своих земель: «Приняли для этого на коленке областной закон, который идет вразрез с федеральным законодательством, и забрали у нас полномочия».

«Такое на самом деле беззаконие идет, что и не передать, — продолжает женщина. — Это же надо быть такими двоечниками, чтобы строить полигон под мусор на болоте! Им в первую очередь надо было смотреть экологию и геологию этой местности. Но они этого не сделали. Идиоты! Думали, что железная дорога есть, станция есть, а поселка нет и живут здесь поморы-трескоеды, которые тихие, спокойные, не шевелятся. Ни в Ингушетию, ни в Чечню они не же повезли эти помои, потому что сразу знали, какая там будет реакция. Но Север трогать тоже нельзя! Люди наши, хоть и не лезут никуда, но здесь никогда не было крепостного права. И здесь много потомков репрессированных. Здесь дух правды и сопротивления из поколения в поколение передается. И насколько наша власть слышит народ? Если нет, то, извините, надо идти в отставку», — добавляет женщина.

Она едва ли не по именам помнит всех 40 активистов, на которых завели административные дела из-за протестов на Шиесе. И с большой горечью говорит про тех, кто попал под уголовное преследование. Таких на данный момент четверо. «Они попали ни за что! 14 марта у нас была ситуация, когда некий господин Козлов разгромил экскаватором вагончик. Пострадал тогда наш активист, и судят наших же людей. Один из них, Валерий Дзюба, вообще не присутствовал здесь. Второй, Григорян, находился на другой стороне, и у него была температура 38 градусов. А третий, Андрей Старковский, подошел позже. А еще обвиняют Барышникова Никиту за то, что он баллончиком в кого-то брызнул. Хотя это была исключительно самозащита. С нашей стороны пострадало более десяти человек, попали в больницу. Но по этим случаям дела не возбуждаются. Хотя у людей закрытые черепно-мозговые травмы, сломанные ребра и тому подобное», — рассказывает Бабенко.

Древарх и «поэт, который не молчит»

Вода и дрова в базовый лагерь поступают с поста «Баня». Это примерно 500 метров от станции в тайгу через еще один разобранный забор. Согласно местным легендам, забор этот в одиночку разобрал архангелогородец Андрей Христофоров, известный на Шиесе как Древарх Просветленный. Кто-то называет его юродивым, кто-то считает просто чрезвычайно смелым человеком. Его лицо и остальную часть головы украшает гигантская татуировка из зеленых деревьев, окруженных языками пламени. 19 июня Древарх снова был на Шиесе и снова показал себя. Он забрался на крышу одного из ангаров будущего полигона и заявил оттуда под аплодисменты: «Сегодня нас здесь 500 человек, завтра 5 тыс., а после завтра — 55 тыс. Так что против такого ветра им нет смысла писать!» С крыши ему помогали спускаться и активисты, и сотрудники полиции. Последние не то что не стали задерживать Христофорова, они даже советовали ему, на какую ступеньку ставить ногу при спуске.

Другим героем стала поэтесса Стефания Данилова из Санкт-Петербурга (родом она из Сыктывкара, но сейчас живет в Питере). В Шиесе она написала стихотворение и при помощи желающих снимала на него видеоклип. «Я сюда приехала как поэт, который не молчит. Сетевой поэт. На самом деле нас, сетевых, очень много, у нас очень большое влияние в паблике. Но меня удивило, что никто из моих коллег по перу не сделал даже репостов про Шиес. Я за Шиесом следила. И когда писала кандидатскую диссертацию, в главе исторический образ поэта у меня [говорится, что] нынешняя действительность с представлением о том, что поэт выражает мнение народа, окончательно перестала стыковаться. Шнуров — да, Тальков-младший (недавно он приезжал на Шиес и давал концерт — прим. Znak.com) — да, но это музыканты. Никто из моих коллег — ни слова. И я поняла — что-то не то. Окей, сказала себе, пусть буду я, — пояснила Стефания для Znak.com. — У меня здесь возникло четкое ощущение, что это тот самый город, про который писались утопии. На меня сильнейшее впечатление произвел вещевой склад. Ты туда заходишь, и там можно найти абсолютно все. И с кем ты ни заговоришь, люди все открытые. Ты приезжаешь и включаешься сразу, нет никакой разницы, кем ты являешься в обычной жизни. Шиес — это вообще пример того, как страна должна реагировать на подобные казусы. Здесь идет какая-то алхимическая реакция. Если бы ее не было, то ее бы стоило придумать».

Будка гласности

К общей картине Шиеса стоит добавить еще один примечательный аспект. В преддверии 20 июня здесь открылись сразу два информационных центра о проекте будущего мусорного полигона. Один в «Ленинграде» под зеленым навесом — оппозиционный, другой — в синей палатке на станции от ООО «Технопарк». Последняя организация — это инвестор строительства полигона на архангельской станции Шиес. Согласно данным СПАРК, единственным учредителем «Технопарка» является департамент государственного имущества Москвы. Заведует информационным центром ООО «Технопарк» молодой сыктывкарский юрист Максим Ладыгин.

С ним мне удалось поговорить только с третьего раза — настолько мощным был поток посетителей в эти дни. «Основная наша цель — наладить диалог с жителями так, как это было декларировано. Ответить на те вопросы, на которые мы можем ответить. А также записать вопросы, на которые мы не можем сейчас ответить, и подготовить ответ потом. Совсем не отвечаем на вопросы о действиях полиции, на вопросы о том, почему нет сортировки отходов, и на вопросы про политических деятелей. По большей же части люди хотят изложить уже сформированное свое мнение о происходящем здесь. Мы стараемся всех выслушать и, по возможности, представить свое видение. Конечно, приходится больше слушать, чем говорить. В принципе, это не так тяжело, так как мотивы людей понятны и лежат на поверхности», — пояснил Ладыгин свою миссию на Шиесе. Его заведение за глаза уже окрестили «будкой гласности».

Спрашиваю его о том, что приходится отвечать на популярный вопрос «почему принято решение везти мусор из Москвы именно сюда?» «Основная причина — это потому, что здесь никто не живет. В самом городе Москва захоранивать нельзя в силу федерального закона об охране окружающей среды. Там очень высокая плотность населения и протестная активность прошлого года показала, что размещение таких объектов вблизи населенных пунктов — если не реальный, то потенциальный риск», — говорит юрист. К концу этой фразы из-за моей спины неслись возмущенные крики людей, ставших невольными слушателями этого интервью. Дальнейшие пояснения Ладыгина о том, что «Технопарк» постарается сделать все для минимизации воздействия полигона на окружающую среду и из тех «хвостов», которые здесь захоронят, потом можно будет получать RDF-топливо, еще больше распалили собравшихся в палатке.

Признание руководителя информационного пункта в том, что он хоть и сам из Сыктывкара, тем не менее считает Шиес «удачным местом для размещения отходов из-за плотности населения» утонули в криках: «Вот это да!», «Не ври сам себе хотя бы!» Мой собеседник, правда, оставался спокоен и никак на это не реагировал. А под конец беседы рассказал, почему он попал сюда: «Меня пригласили сюда общие знакомые, которые знают, что я стрессоустойчивый человек, который способен спокойно разговаривать с людьми, настроенными ко мне агрессивно».

«Мы требуем отставки губернаторов и возврата прямых выборов»

19 июня, день общего сбора, закончился на Шиесе общими гуляниями. Это чем-то было похоже на недавние протесты в сквере Екатеринбурга: гуляли с песнями и речевками вроде «Пока едины, мы непобедимы». В это время рабочие заканчивали грузить строительную технику на железнодорожные платформы, чтобы отправить ее с Шиеса прочь. В воздухе витало ощущение, что 20 июня на «Прямой линии» Путина «все случится» и девятимесячный протест можно будет сворачивать.

Не случилось.

Утром стало понятно, что никакого включения со станции Шиес не будет. Даже подставного. По лагерю разнесся слух, что паблики активистов в соцсетях, включая страничку «Урдома online» и «Поморье — не помойка» в соцсети «ВКонтакте», взломаны и через них распространяется странная информация. «Пишу из Госдумы. Путин сегодня подписал указ об остановке стройки на Шиесе», — прочитала одно из таких поступивших сообщений одна из активисток. Попутно стала приходить информация о том, что включение на «Прямую линию» будет, но только не с Шиеса, а из Яринска (райцентр Ленского района Архангельской области) и туда собирается лететь губернатор Орлов. В итоге часть активистов снялась из лагеря в Шиесе и ринулась через тайгу в Яринск. Оставшиеся приняли решение записать собственное коллективное видеообращение к Владимиру Путину, правительству РФ, главе МВД Владимиру Колокольцеву и российскому народу.

Записывали дважды. Первый вариант был записан без политических требований: «Мы требуем прекратить проект „Экотехнопарк Шиес“. Дать поручение Следственному комитету РФ провести тщательную и объективную проверку по факту незаконной выдачи земельных участков под строительство мусорного полигона, заключения договоров на безвозмездной основе, незаконной вырубке леса, нарушений в сфере транспорта на станции Шиес, бездействия полиции в связи с невозбуждением уголовных дел в отношении сотрудников ЧОП, полиции, бездействия контролирующих инстанций. Требуем дать оценку бездействию прокуратуры всех уровней. Отдельно обращаемся к министру МВД Российской Федерации. Наведите порядок. Ваши подчиненные в Архангельской области забыли присягу, которую они давали. Кому они служат, если нарушают закон и борются с народом? Требуем прекратить уголовные дела в отношении эко-активистов. Со своей стороны, обязуемся активно содействовать проведению следственных действий».

Второй вариант видеообращения адресовался уже исключительно Путину, и в него включили политические требования: «Отставка губернаторов и возврат их прямых выборов как в Архангельской области, так и в республике Коми. Роспуск депутатов всех уровней, областных и районных, как полностью подорвавших доверие граждан». Оба послания заканчивались лозунгом «Руки прочь от Шиеса»!

Саму «Прямую линию» с Владимиром Путиным собравшимся на станции Шиес людям послушалось не удалось. Только первые 15 минут. Потом случилась гроза и связь в очередной раз обвалилась. «Путин, да он просто нас бросил сейчас в этом болоте!» — поделилась со мной ощущениями одна из посетительниц информационного центра на «Ленинградке». «Надо на Москву идти. Шахтеры же пошли и добились своего! Надо и нам идти, раз по-другому они не понимают», — вступил в диалог молодой человек в «энцефалитке». Тут же, на коленке, он принялся с другими мужиками накидывать новый план действий. Миролюбивым настроем этот план не отличался.

«Не так важно сегодня было даже то обращение, которое мы записали. Важно было показать массовость людей, которые выступают против строительства полигона на Шиесе. Сюда съехались люди со всей России. Здесь идет зарождение того самого гражданского общества. Люди на самом деле открыли глаза и уже не верят всему этому. Цель, считаю, достигнута, — сказала Светлана Бабенко. — И лишний раз, считаю, подтвердилась слабость нашего руководства и его агония. Они не могут уже отвечать на острые и прямые вопросы, они не знают, что делать, и боятся».

Уже на «большой земле», на посту «Межог», нам, выбравшимся из тайги, сообщили, что в рамках «Прямой линии» с Путиным не было ни одного включения из Архангельской области и республики Коми. Более того, даже вопросов о тех протестах, которые то тут, то там все чаще вспыхивают сейчас по разным поводам в стране, не было сказано ни слова. К этому времени федеральные телеканалы уже крутили сбойки из «лучших» сегодняшних цитат президента. «Так это повтор, что ли? Что его слушать-то! Тьфу, балабол», — злобно сплюнул на пол и выключил имеющийся на посту телевизор активист из Яринска Евгений. Так резко и так низко, кажется, рейтинг главы государства здесь еще никогда не падал.

После этого он сел обсуждать с другими собравшимися, как поддерживать протест на Шиесе и что для этого надо сделать в ближайшее время. Ни одного слова о том, что протест следует сворачивать, не прозвучало. У обсуждавших был вид людей, которые сегодня твердо поняли: они остались со своей бедой один на один. Точка невозврата для них, похоже, пройдена.

Автор Игорь Пушкарев

Фото Яромир Романов/Znak.com

…

20.06.2019, ст.Шиес. Экоактивисты, ожидающие включение Прямой линии с Президентом РФ, с требованием прекратить строительство полигона для отходов из Москвы