18Июля1968

На скамье подсудимых молодой парень, лет двадцати, не более. Опустив остриженную полову, он нерв­но теребит в руках потрепан­ную шапчонку. Даже несведущему человеку нетрудно догадаться, что этот человек первый раз оказался в таком неудобном положении, всеми презираемый, отгороженный от внешнего мира деревян­ным барьером. Изредка он поднимает серые, насторо­женные глаза, оглядывая зал судебного заседания, в этих глазах затаились и горечь, и стыд, и смущение одновре­менно. Казалось бы, что че­ловек с такими глазами и та­ким полудетским лицом не мог совершить что-либо пло­хое, что он по ошибке попал в зал суда на скамью подсу­димых. Лаконичные фразы обвинительного заключения возвращают нас к действи­тельности.

Валерий Балков, как и многие другие, приехал на север по оргнабору попытать счастья, а возможно испытать самостоятельность. В отделе кадров В-Лупьинского леспромхоза его определили на работу в Няндский лесо­пункт, где в тот период осо­бенно чувствовалась нехватка рабочих рук. Вечером Валерий направился к сво­ему новому месту жительст­ва и работы. Проходя мимо железнодорожного, вокзала на станции Урдома, решил войти в зал ожидания отдох­нуть. Сразу при входе в по­мещение бросилась в глаза следующая картина: трое не­знакомых ему мужчин бес­церемонно распивали в угол­ке «московскую». Валерий сел рядом с ними, поскольку свободных мест больше не было. Разговорились. Оказа­лось, собеседники тоже на­правлялись в Няндский лесо­пункт на работу. Один из этой компании налил стакан водки и предложил Валерию выпить за знакомство. Он не отказался. После выпитой водки в голове зашумело, и он почувствовал, что захме­лел (вспомнилось, что в тот день он не ел). Картина рез­ко изменилась в его глазах. Его новые знакомые показа­лись добрыми, старыми, хо­рошими друзьями, и ему за­хотелось сделать им что-ни­будь хорошее. Предлагать свои услуги не пришлось. За­метив, что Валерий опьянел, приятели, пошептавшись между собой, предложили ему вынести на улицу указан­ный ими чемодан. Валерий горячо запротестовал, но мужчина в полушубке особен­но выделявшийся из тройки, грубо оборвал его, намекнув о долге за выпитую водку. Так благодаря содействию «зеленого змия» совершилось очередное преступление.

Пропажа чемодана обнару­жилась быстро, но грабители успели вытащить содержимое, сунуть пустой чемодан опешившему Валерию и бро­ситься наутек. Когда Валерий попытался догнать их, чтобы исправить случившееся, одни из воров пнул его ногой в лицо, сбив с ног. В таком по­ложении и застали его работ­ники железнодорожной мили­ции – лежащим на земле, запачканным в грязи, с ок­ровавленным лицом. Рядом лежал украденный чемодан.

Что побудило Валерия Бал­кова совершить преступле­ние, стремление украсть или слабохарактерность? Может быть роковая случайность привела его к столь грустно­му финишу? Гадать трудно.

По делу в качестве свиде­тельницы проходит мать под­судимого, которая приехала из Ростовской области, что­бы повидаться с сыном в такой нелепой обстановке. Вот она стоит перед судом, старая, сгорбленная, придавленная горем старушка. Ей трудно стоять, председатель­ствующий разрешил ей да­вать показания сидя. Гово­рить ей также тяжело. Слезы застилают ей глаза, перехва­тывают дыхание. Валеричек! Иначе она не хочет называть сына в показаниях. Часто останавливаясь, чтобы соб­раться с духом, она рассказывает, каким тихим, послуш­ным, добрым мальчиком был в детстве ее Валеричек. «Со­берет, бывало, всех бродя­чих кошек на улице и тащит их в дом, довольный и счастливый», – вспоминает она. Особенно Валерик любил от­ца. Вечерами, подолгу засиживаясь у него на коленях, мальчик внимательно слушал отцовы рассказы о войне, о детстве.

Отец умер после тяжелой болезни, когда Валерик за­канчивал восьмой класс. Смерть отца все переверну­ла в подростке. Валерий замкнулся в себе, спрятав­шись подальше от людского глаза, горько и безутешно оплакивал он столь большую для него утрату. Матери бы­ло тяжело на ее маленькую зарплату учить сына дальше. Хотя мальчик имел желание и способности учиться, учебу пришлось бросить, и Валерий устроился работать на завод.

Получив первую в своей жизни получку, Валерий представил, как обрадуется мать, увидев, какой у нее по­явился помощник, и обду­мал что купить матери в по­дарок. В проходной завода его догнали новые друзья, с которыми подружился, рабо­тая в одном цеху, и позвали выпить по кружке пива. Ва­лерий согласился, ему было лестно, что рабочие, намного старше его, обходятся с ним, как с равным. Вслед за пи­вом появились напитки по­крепче. Валерий ни разу в жизни не пробовал спиртно­го, но тут, чтобы не уронить свой престиж в глазах дру­гих, выпил почти целый стакан водки, которая показалась ему невыразимо против­ной, в голове у него все пере­мешалось, он хотел встать и идти домой, приподнялся на стуле и… очнулся дома на кровати. Над ним склонилась заплаканная, смертельно ус­тавшая мать.

Недолго продержалось сло­во, данное матери в том, что подобного не повторится, что он и в рот не возьмет боль­ше спиртного. В следующей раз Валерий пришел (на этот раз самостоятельно) опять пьяный и грубо отругал мать, высказав обиды, которые у него имелись за отца. В этот раз он напился уже не с по­лучки. Случаи выпивки учас­тились. Седина посеребрила голову матери Валерия. Он же катился дальше по наклонной плоскости пьянства, появи­лись прогулы на работе. Итог был плачевным. Ст. 47 п. «д» КЗОТ – такой мерой воспитания ограничилась администрация завода в отношении молодого рабочего. Комсомольская организация позаботилась лишь о том, чтобы Валерий своевременно взял свою комсомольскую учетную карточку.

Через несколько дней на железнодорожном вокзале Валерию подошел вербовщик, который набирал кадры для работы в лесной промышленности – это и решило его дальнейшую судьбу. Тщетны были слезы старой женщины просьба остаться с ней – Валерий был неумолим. «Попытаюсь жить по-настоящему, не волнуйся, мамочка!» – крикнул он ей с тормозной площадки скорого поезда.

Судебное следствие по делу закончено, но мотивы преступления по-прежнему сомнительны, не ясны. Суд переходит к прениям сторон. Устами государственного обвинителя выражается Закон – строгий, неумолимый. Преступление квалифицирован по ст. 144 ч. II УК РСФСР.

Заканчивая свою обвини­тельную речь, прокурор просит определить подсудимому меру наказания в виде двух лет лишения свободы. Адвокат на этот раз непривычно конкретен. Он сомневается в необходимости этой меры наказания и просит суд определить подсудимому условную меру наказания.

Последнее слово подсуди­мого. Нет сомнения, что сло­ва подсудимого Балкова идут из самой души – человека «прорвало». Жаль, что это случилось слишком поздно, чем должно бы быть. «Мама, граждане судьи, простите ме­ня за все. Поверьте, я хочу стать настоящим человеком, хочу быть с вами! Поверьте мне в это. Очень прошу вас», –горячо высказал он, и сле­зы градом покатились из его глаз на барьер, на потрепан­ную шапчонку.

Суд приговорил подсуди­мого Валерия Васильевича Балкова к одному году лишения свободы с содержанием в исправительно-трудовой ко­лонии. Преступление было совершено, и преступник наказан в соответствии с Со­ветским Законом.

Валерий Балков осужден за кражу Ленским районным народным судомм. Каким судом судить тех, кто бездушно обошел сторон так неудачно сложившуюся судьбу Валерия? Известно, что за равнодушие не судят, такая статья не предусмот­рена в Уголовном Кодексе. Человек только начинал жизнь и споткнулся. Увы. дружеской поддержки он не нашел ни среди знакомых, ни на заводе в рабочем коллективе. Поддержки настоящих друзей, а не пьяниц-собутыльников. Как ни странно, никто даже не пытался поговорить с ним по душам, подобрать ключик к парню. Такое мероприятие, видимо, не было учтено и в комсомольской организации завода, видимо, руководителей комсомольской организации больше всего заботило аккуратное собирание членских взносов. Обернись все это по-другому, попадись Балкову душевные люди вовремя, не сидел бы он на скамье подсудимых и одни человек был бы спасен для общества, а в обществе он мог бы сделать больше полезного, чем там, в лагере.

А один ли человек потерян из-за подобного равнодушия?

М. Ремезовский.

(статья из газеты «Маяк» от 18.07.1968 г.)