21Август1999

«Урдома – пока не город…» – пели здесь еще в шестидесятые годы, когда дома росли как грибы. Городом Урдома так и не стала, хотя жители этого поселка городского типа называют себя порой горожанами не без основания. По степени благоустройства, по размерам не то что деревни, но и другие лесные поселки Ленского района Урдома давно обошла.

А в эти дни поселок вновь заставил говорить о себе. На этот раз золотыми куполами новой церкви, на освящение которой прибыли высокие гости из Москвы и Архангельска, о чем «Правда Севера» писала. Как же живет Урдома?

Опилочное благополучие

Если направляешься в Урдому с железнодорожной, станции, мимо улицы Седунова пройти трудно. В прежние времена она вполне могла бы служить образцом светлого будущего не только лесного поселка, но и всего советского общества в целом: два длинных ряда зеркально схожих одноквартирных домиков символизировали не просто благополучие, но благополучие, одинаковое для всех.

С годами, однако, картина тускнела. Домишки стали требовать капитального ремонта. Да и зеркальная гладь всеобщего благополучия заметно потрескалась: одни дома так и стоят в краске пожухлой, на месте других целые усадьбы вознеслись. А недавно увидел приятную глазу картину: впервые, наверное, за многие годы начался капремонт одного из домов на Седунова. Поближе подошел и поразился, увидев, что благополучие седуновцев сколочено было из тонких щитов, набитых внутри опилками. По толщине этих щитов можно было с уверенностью судить – от большого тепла в зимнюю пору в этих стенах не страдали.

Вся Урдома сорок лет тому назад в основном застраивалась щитовыми домами, оттого и росли они действительно как грибы. Темпы такого роста сказались потом, четверть века спустя, когда у орденоносного Верхнелупьинского леспромхоза чуть не все жилье враз в негодность начало приходить.

Таганчиков Юрий Михайлович

– Все это щитовое жилье считалось временным, – рассказывает заместитель главы Урдомской поселковой администрации Юрий Таганчиков. – Строить научились быстро, а как ремонтировать его, не знали. Первые такие дома при капитальном ремонте разбирали до основания и снова собирали. Пока щиты перебирали, из них последние опилки вытрясли, совсем холодными стали квартиры. Тогда и освоили свою технологию: весь ремонт, включая и ремонт фундамента, проводили не разбирая стен.

Таганчикову таким ремонтом приходилось не один год заниматься – работал начальником жилищно-коммунального отдела Верхнелупьинского леспромхоза. Размах капремонта даже в масштабах Урдомы был огромен: за лето приводили в порядок более трех десятков домов. Более того, леспромхоз, когда еще был побогаче, многим работникам своим строиться помог, оплачивая стройматериалы. За счет этого только на улице Седунова поднялись пять домов из бруса.

Не стало средств – прекратился и ремонт.

– К чему это может привести – известно всем, – говорит Таганчиков. – Может Повториться картина, когда жилье в массе своей будет приходить в негодность. Но понемногу начинаем ремонтировать. В нынешнем году на эти цели выделили девяносто тысяч рублей. Деньги невелики, но два дома по Седунова решили отремонтировать.

«Первый строитель Урдомы»

Существуй в поселке такое почетное звание, табличку с ним повесили бы на доме Вильгельма Александровича Гардта. Вот уж никто не знает о поселке столько, сколько знает он. Не раз бывал в его небольшой квартирке на улице Центральной, не раз поражался его памяти. Начинал он заниматься строительством, когда на месте Урдомы не было еще ни одного дома. Долгие годы возглавлял прорабский участок – главную строительную организацию в этих местах. Когда на пенсию уходил, оставил после себя крепкий коллектив строителей, отстроенный поселок. Да и на пенсии не засиделся долго, в восьмидесятые годы я нередко заглядывал к нему в кабинет главного диспетчера леспромхоза.

Что ощущает человек, видевший расцвет своего поселка, немало сделавший для этого расцвета, когда наблюдает сейчас, как тускнеют результаты его труда? Коллектив прорабского участка, некогда лучший на всем юге области, на грани распада: строить нечего.

Гардт Вильгельм Александрович

Потому я и не задал Вильгельму Александровичу этот вопрос. И без того видна обида за все, что происходит вокруг. Обида за стариков, десятки лет отработавших в лесу и оказавшихся в состоянии, близком к нищете. Он помогает им как может: долгое время возглавлял ветеранскую организацию, не остается в стороне и сейчас. И сам богатым не стал, хотя поработать довелось немало. А вот на жизнь свою, на задержки с выдачей пенсии или на высокие цены не жаловался никогда. Даже о болезнях, которые, знаю, донимают крепко, говорит с юмором, точно посмеиваясь над ними.

Задевает, и всерьез, его больше другое: невозможность что-то изменить в этой жизни.

– Прежде по улице нашей почтальон сумку свою едва несла, — говорил он в недавнюю нашу встречу. – Сколько газет, журналов выписывали люди. Сейчас к нашим домам почтальон не каждый день и сворачивает. А я «Правду Севера» вот уже пятьдесят первый год выписываю, жена вкладыши «За околицей» и «Будь здоров» собирает, соседям дает почитать. Только вот газету приносят из рук вон плохо: порой сразу шесть номеров в ящик почтовый сунут.

Награды нынче не в моде

На домах поселка можно встретить таблички «Здесь живет заслуженный работник леспромхоза…». Поблекли таблички, в зелени тополей затерялись, да и почетные нагрудные знаки, коими предприятие каждый год лучших своих работников щедро награждало, теперь надевать не принято. Видать, непрестижно нынче стало заготовлять лес и строить, чем и занимались здесь с самого первого дня рождения этого поселка. Куда выгодней – торговать. И не по доскам показателей работы, которые сняты давно, – у торговых прилавков быстрее можно судить, как работают предприятия, как зарабатывают люди.

С утра на поселковом рынке довольно малолюдно, в крытом торговом ряду лишь трое продавщиц не спеша раскладывали товар.

– Что-то свободно у вас сегодня, – спрашиваю у одной.

– Рано еще, чуть попозже все места будут заняты.

– И хорошо расходится товар?

– Покупают. Это ж не по деревням ездить. У леспромхозовских деньги теперь есть, а газовики и вовсе народ богатый.

Но продавцы бывают разные и товар предлагают разный. Ближе к обеду можно увидеть здесь женщин, одетых попроще. Под крыши торговых мест они не встают, да и товар у них немудрен: банка-другая ягод, на которые лес наш нынче весьма скуден. Но на хлеб да крупу для семьи хватает.

В многообразии привозных сладостей и напитков, которыми все магазины и магазинчики забиты, все пытался отыскать что-то свое, здесь производимое. Ну хотя бы стаканчик прохладного клюквенного морса, вкус которого помнится с детства и продавался который раньше чуть не на каждом углу. Нет, морса не нашел, а вот небольшой магазинчик «Кулинария», чья продукция еще в не столь давние времена всему району была хорошо знакома, отыскал. Магазинчик небольшой, с неброской вывеской. Продукции на полках не столь богато, что прежде. Но вкус прежний – и ни с какими импортными рулетами его не сравнишь.

Олег Угрюмов.

(статья из газеты «Правда Севера» от 21.08.1999 г.)