01Август2014

(смотри Архив Бобылевых)

Бобылев Николай Афанасьевич

Более 36 лет назад ушел из жизни наш выдающийся земляк Бобылев Николай Афанасьевич – уроженец деревни Вандыш Слободчиковского сельсовета Сольвычегодского района Северо-Двинской губернии. Такое административное подчинение имела его родная деревня в день его рождения 10 июня 1929 года. Последний Председатель Няндского сельсовета и первый – Урдомского поселкового совета, он своим именем связал две эпохи развития нашего края – Няндскую сельскохозяйственную и Урдомскую лесопромышленную. Это человек, который заложил ростки цивилизованного благоустройства нашего поселка, который первым (в 1959 году) поднял вопрос о необходимости строительства Урдомской средней школы, которого смело можно поставить в один ряд с таким легендарным председателем колхоза как Вериго Антон Антонович.

С супругой Николая Афанасьевича – Бобылевой Верой Александровной, ныне проживающей у своей дочери в городе Перми, нам удалось познакомиться в Урдоме летом этого года сразу после Дня Урдомы. Мы не могли отказаться от случая узнать из первых уст рассказ о жизни такого известного земляка.

И вот что нам поведала Вера Александровна 21 июля сего года.

Николай Афанасьевич родился в д. Вандыш в семье Бобылевых Афанасия и Анны Платоновны (в девичестве Поповой). Семья Поповых на Вандыше считалась богатой. У них был пильный завод – пилили доски, еще плавили железо, имелась мельница.

Свидетельства о рождении у него не было. Тогда ведь всех записывали в церковных книгах. Церковь их была на той стороне Вычегды – в Слободчиково. Самый младший брат у него Стасик, он родился тоже на Вандыше. У него долго не было свидетельства. Так вот Николай, когда работал в поссовете, ездил в Яренск, поднимал церковные книги, нашел там и себя, и Стасика, они все там в церковных книгах были записаны.

1948, Бобылев Н.А., 19 лет, курсант 2-го курса 1-го Ленинградского артиллерийского училища

Отец Николая Афанасьевича ушел еще на Финскую войну, не возвращаясь, воевал и в Великую Отечественную. Там и погиб. Николай тогда учился в Слободчиковской школе, и закончил ее после войны. Сразу после школы в 1947 году поступил в Ленинградское артиллерийское училище, отучился и стал служить в Архангельске. Последние года два служил в Германии. Мы уже были женаты. Женились в 1955 году. Он приехал оттуда в отпуск к своему другу в Пермь. И мы там познакомились, и поженились. Он потом уехал обратно в Германию, а я ждала, когда мне выдадут документы, чтобы уехать к нему.

Служил на должностях начальника разведки дивизиона и комбата. Из армии его демобилизовали по состоянию здоровья. Получилось так. Он служил в действующей армии, а из-за состояния здоровья просил, чтобы его перевели на штабную работу. А тогда, как раз вот эта свистопляска началась, армии ни кому не надо стало, ничего не надо. Вот его и уволили в запас (12 февраля 1957 года). При увольнении за безупречную службу и честность приказом командира части объявлена благодарность.

Из Германии мы поехали сначала в Пермь, где я выросла. Там в марте 1957 года у нас родился сын Андрей. Помню, в это время выборы были.

После рождения сына Николая Афанасьевича потянуло на родину. Тут у него мать одна осталась. Захотел жить на родине. Сюда мы ехали через Котлас. Сначала на поезде, а от Котласа на пароходе. Тогда уже льда на Вычегде не было. Пароходы ходили двухпалубные. Пристань была в Слободчиково, там и вылезли. И на весельной лодке нас перевезли в Паламыш. Это был 1957 или 58 год. Андрей еще маленький был, на руках у меня.

В Паламыше жила мать моего мужа. Они перед войной переехали. Там ведь работали буксиры, которыми сплавляли плоты, развозили по маленьким населенным пунктам продукты. А в Паламыше заготавливали дрова для буксиров. Они же раньше на дровах ходили.

1957, Приказ об увольнении в запас комбата Бобылева Н.А.

В Паламыше мать жила в маленькой избушке для бакенщиков – бакенская называлась. Мы поселились к ней. Жили рядом с Лосевыми. А потом берег стало валять и Лосевым пришлось переехать в глубь поселка, там целая улица была вновь построена. Бакенскую (она была бревенчатая) мы потом перевезли в Урдому – баню поставили. Бакенская была маленькая. Заходишь – плита стояла, где мать готовила, тут кровать, тут стол, где кушали, маленький буфетик с посудой, за ним переодевались. То есть одна комната. В этой избушке мы с Андреем прожили лето, не зимовали.

Как приехали в Паламыш, то Николай Афанасьевич с матерью сразу отправились в Урдому на станцию присмотреть дом. Нашли дом на улице Первая, № 9. Был такой Юзьков Павел Лукич – первый хозяин этого дома, работал здесь дорожным мастером на железной дороге. Он строил этот дом половину себе, а половину сыну. Потом они с сыном что-то там не поладили, и сын уехал опять в Архангельск. А он вторую половину, она ему была не нужна, продал нам. Внутри у нас была только крыша и пол. Ни дверей, ни перегородок ничего там не было. Это мы уже сами построили. Потом что-то стали придираться к Юзькову. Он уже жил в Киеве, у него там была жилплощадь. И вот он сам нашел Пасынкова Александра Ивановича и продал им вторую половину дома. Дом Пасынковым тоже понравился.

Так мы и прожили все лето – я с сыном в Паламыше у матери, а Николай со своим дядькой Поповым (братом его матери, он был с Печоры) закончили внутреннюю отделку дома.

По приезду в Паламыш Николай Афанасьевич сразу устроился в ОРС Верхне-Лупьинского леспромхоза кладовщиком на склад. И там же ему в поселке Первомайский на время строительства нашего дома дали четвертушку. Улиц никаких не было. Тогда ни названий, ни дороги по улице не было. Вообще ходили в сапогах. В том месте, где стояла четвертушка, потом построили два двухэтажных арболитовых дома, а рядом – большой продуктовый ОРСовский магазин. Он жил в этой четвертушке, работал и достраивал наш дом. Каждый раз ведь невозможно было ездить в Паламыш. Дорога то была страшная. По ней один Вериго ездил верхом на лошади.

В сентябре уже переехали в Урдому. Потому что в доме печка уже была, рамы и двери вставлены.

Проводы Русской Зимы, Первомайка

В 1959 году Николая Афанасьевича выбрали председателем Няндского сельсовета. Я сначала нигде не работала, потому что ребенок был маленький. После этого я устроилась к Полине Васильевне Бойко в магазин на станции. Она заведовала вот этим кустом. У нее было несколько магазинов, большая столовая. Я работала сначала бухгалтером в столовой, в большой которая, и в маленькой, и буфет бригадного дома тоже наш был. Потом я с этой столовой ушла, потому что мне надоело ездить в Котлас каждый месяц с отчетами. И я перешла в посудохозяйственный магазин продавцом. Он и сейчас стоит этот магазин. Только раньше там продавалась исключительно посуда, ну и мебель была. В это время Николай Афанасьевич уже работал председателем. Оба на работе до девяти вечера, а ребята маленькие были. Помню, Андрей прибежит ко мне на работу у печки на ящиках устроится и ждет, когда мама домой пойдет. Поэтому надо было мне менять работу.

Когда Николай работал председателем Няндского сельсовета, заместителем у него был Моденов Федор Андреевич. Дядька очень хороший был. Помню и я у мужа некоторое время работала секретарем в сельсовете. Так вот, у Николая часы наручные были. И вдруг эти часы исчезли. Где и как потерял, не помнит. И в один рабочий день я сижу, а к нему пришел мужчина Саранцин или как его, я уже не помню. Он шофером работал у Вериги. После чего Николай Афанасьевич заходит ко мне и говорит: «посмотри, у него на руке мои часы». Я спрашиваю, мол, откуда ты знаешь, что это твои. Оказалось, он поцарапал когда-то часы, и осталась царапина на стекле. Из-за этих часов мне пришлось в Урдому бежать за паспортом от часов. Хорошо, что сохранился. А в милиции в Нянде тогда работал Узбеков. Принесла я этот паспорт. Узбеков тоже был на работе. Узбеков попросил его снять часы и крышку с часов. Сравнили номер и выяснили, что часы наши. А Николай Афанасьевич еще был у Вериги в колхозе секретарем партийной ячейки. И ездили вместе по работе. А тот мужик (с часами) работал у Вериги шофером. Так вот видать Николай Афанасьевич обронил где-то свои часы, а тот нашел. Он там наговорил, что свои карманные часы с кем-то поменял, он дал мне их …. В общем, часы вернули, и больше ничего нам не надо было.

У конторы В-Лупьинского леспромхоза

С Вериго мы дружили семьями. Хорошая семья была. Они хоть и были ссыльными, но как люди – очень хорошие. У него сын был или два – не помню. Потом, когда это все закончилось, они купили дом в городе Клин и уехали туда. Он сам там умер, и Галина Васильевна Вериго тоже там умерла. Антон Антонович вообще странный человек был. Отделение колхоза было там – в Паламыше. Дороги никакой. У него лошадка была такая маленькая, она его всегда слушалась. Один раз, видимо он поторопился, пижаму одел швами к верху. Так всю Паламышскую дорогу на этой лошадке в пижаме и проехал.

Паламышская дорога была лежневка – из бревен, только на лошади и можно проехать. Где верхом, где за узду ведешь. Потом даже когда мать у Николая Афанасьевича оставалась проживать в Паламыше, мы ездили к ней на мотоцикле Ковровец. Сам за рулем, я сзади, а Андрей между нами. Где лежневка еще целая – едем, где лежневки нет – мотоцикл ведем. Потом – опять едем. А перед самым Паламышем совсем плохая дорога была. Чтобы мотоцикл больше не вести, затолкаем его в кусты и заходим в Паламыш пешком.

Раньше эта речка на Паламыше весной была сильно бурная. Она как раз огибала дом у матери Николая Афанасьевича. Однажды, поднимались мы на весельной лодке с Вандыша к Паламышу, как раз у него брат приехал в отпуск. При заходе с Вычегды в эту речку был такой сильный поток, что не могли в нее зайти на веслах. Пришлось тянуть лодку до самого дома матери.

В Урдомской средней школе

Еще знаю, что когда был Няндский сельсовет, вся местность (и станция, и Нянда, и Первомайский) считалась сельской, и поэтому платился налог на гужевой транспорт, то есть на лошадей. Тогда ведь все товары возили лошадьми. По железной дороге возили только лес, да уголь. Даже для своего железнодорожного ОРСа товары возили по Вычегде через Паламыш. А когда стал Урдомской поселковый совет, то местность стала городской, и гужналог отменили.

Что касается названия «Урдома». Мать Николая Афанасьевича неоднократно нам так объясняла. Через Вычегду напротив Паламыша жил мужчина по имени Ур. И когда люди по реке плыли и хотели причалить, то вопросительно кричали на берег: «Ур дома?» То есть, дома ли Ур. Если он был дома – останавливались, если нет – плыли дальше. А вот станцию Урдома всегда произносили с ударением на «а».

Из родственников еще у Николая Афанасьевича был дядя, тоже Бобылев, жил в Сольвычегодске, работал дорожным мастером, намного старше Николая Афанасьевича. Работала врачом в Нянде Тамара Васильевна Старкова в замужестве Бобылева – жена брата Николая Афанасьевича – Владимира Афанасьевича. Он тоже был военным. Ее перед тем, как выйти замуж, забрали в Яренск работать в больницу. Свадьбу играли здесь, потом уехали в Баку.

Бобылев Н.А., совещание в леспромхозе

В 1971 году перед окончанием председательствования Николая Афанасьевича наградили медалью «За трудовую доблесть». После его выбрали секретарем парторганизации Верхне-Лупьинского ЛПХ. Через несколько лет он окончил высшую партийную школу при ЦК КПСС.

В доме на Первой мы прожили всю нашу урдомскую жизнь. Умер Николай Афанасьевич 03 октября 1977 года, похоронен здесь же – на Урдомском кладбище.

(опубликовано в газете «Вечерняя Урдома» от 01.08.2014 г., Якимов С.И.)